Книга рассчитана на широкий круг читателей
Скачать 5.27 Mb.
|
| рискованно. В Грузинской советской энциклопедии, в разделе «История» события периода царицы Тамар описываются подробно, однако в обширном тексте лишь один раз упоминается Сослан-Давид: «Грузино-осетинское содружество стало ещё теснее после бракосочетания царицы Тамар с осетинским царевичем Давидом Сосланом»166. Указанное «содружество» в представлении грузинских историков имеет совершенно определённые черты: «Черкесы, осетины (…) находившиеся в вассальной зависимости от Грузии, органично влились в образовавшийся Кавказский феодальный мир. В последний период царствования Тамар горцы северного Кавказа находились в числе вассалов Грузии (…)»167. Далее в энциклопедии сказано: «Отношения, установленные Давидом Строителем с Осетией (1-я четверть 12 в.), строились на вассальных принципах. Возникшей на экономической базе вассальной зависимости Осетии от феодальной монархии Грузии, естественно, способствовало и единоверие (? – Авт.)»168. По субъективному мнению авторов энциклопедии, «осетины активно участвовали в создании единой Кавказской феодальной монархии, гегемоном которой была Грузия»169. Интересно также привести посвящённые Сослану строки выдающегося памятника грузинской литературы - поэмы средневекового поэта Грузии Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» («Вепхвис тхъаосани»): «Божеству грузин Давиду, что грядёт путём светила, // Чья с восхода до заката на земле известна сила, // Кто для преданных опора, для изменников – могила, - // Написал я эту повесть, чтоб досуг его делила. // Мне ли петь дела Давида, возглашая славу слав. // Я служил ему стихами, эту повесть отыскав» (строфа 1584, перевод Н. Заболоцкого). Более точный по смыслу перевод с грузинского на осетинский дал один из лучших осетинских поэтов второй половины ХХ в. Георгий Бестаев: «Арын гуырдзыйы хуыцауы – хур-Дауыты ном мæ фысты» («Нахожу (именую, возношу) грузин бога – солнце-Давида имя моими письменами»)170. Однако в тбилисском издании 1983 г. в переводе с грузинского Пантелеймона Петренко при участии и под редакцией Константина Чичинадзе (редактор член-корреспондент Академии Наук Грузинской Советской Социалистической Республики Саргис Цаишвили), когда грузинский национализм уже вновь начал усиливаться, именование осетина богом грузин было признано невозможным, и строфа 1584 звучит так: «Царь Давид наш солнцеликий, славный в думах и делах, // От Восхода до Заката на врагов наводит страх». Анализируя биографию Сослана-Давида, необходимо, на наш взгляд, указать на блестящую работу В. И. Абаева171. Выдающийся филолог подчеркнул, что правитель Алании-Овсети домонгольских времён, являвшийся по своему военно-политическому и экономическому ресурсу ровнёй киевским князьям, хазарским каганам и грузинским царям, претендуя на звание наследника Цезарей, добавил к позднелатинской форме Caesar патронимический формант –on: Cæzaron – «сын Цезарей», с последующей перестановкой согласных z и r (что часто встречается в осетинском языке). Аналогичную операцию проделал Иван Грозный, принявший титул царя (как известно, это стяжённое «Цезарь»), чтобы возвыситься над князьями; в Осетии это было нужно для выделения из «князей» - «ældar»-ов. Равным образом из August (-us) филологически безупречно выводится Æghuz, Ælghuz. В. И. Абаев анализирует популярную поэму «Алгузиани» известного осетинского и грузинского культурного и общественного деятеля Ивана Ялгузидзе (Габараева) (1775 – 1830), написанной им на грузинском языке, где своего героя Алгуза он связывает с Августом Кесарем. Выдающийся учёный-иранист считает, что И. Ялгузидзе пользовался фольклорными источниками, достаточно ясными в его время, но уже смутными и расплывчатыми к концу XIX века. В. И. Абаев сравнивает формулу грузинской династической генеалогии Иесиан-Давитиан-Соломониани с полным заглавием поэмы «Ahust”ian-Alhuzian-Rusian-Carazon-C”axiloni» и указывает на противопоставление грузинской царской генеалогии с её ориентацией на Библию – осетинской, ориентированной на Рим. Уничтожение Аланского (Осетинского) государства монголами ликвидировало и царские претензии правящих родов Осетии, но их потомки сохранили память о своём легендарном происхождении от римских правителей. Важно, что В. И. Абаев своим исследованием убедительно поддержал грузинских и осетинских учёных, отвергающих версию Вахушти о принадлежности Сослана-Давида к боковой («осетинской») ветви грузинской династии Багратионов. Приоритет такого исследования принадлежит видному учёному-кавказоведу Ю. С. Гаглойти, опубликовавшего свою работу ещё в 1969 г.172 Действительно, эта версия появилась в политических условиях первой половины XVIII в., когда Вахтанг VI образовал комиссию для систематической работы над летописанием и критическом переосмыслении всего написанного ранее («Картлис цховреба» обрывалась на XIV в.), а затем его побочный сын Вахушти Багратиони провёл огромную многостороннюю работу по написанию истории Грузии. В то время правители Грузии вели уже иную политику в отношении Осетии. В соответствии с новыми конъюнктурными политическими установками Давид-Сослан, которого никак невозможно было вычеркнуть из истории страны и грузинского народа, «должен был стать» одним из «своих» царевичей, но не осетинским царевичем. Труд Вахушти был первым, где предлагалась периодизация истории Грузии. Рубежным годом он считал 1469 год – год распада страны. Для объективного понимания сложных грузино-осетинских взаимоотношений весьма интересен исторический документ – летопись рода Эриставов. Он датируется XIV веком и называется «Хроника ксанских эриставов». В нём повествуется о борьбе в Осетии за верховную власть, в ходе которой проигравшая ветвь царского рода в лице трёх своих представителей (Ростом, Бибила, Цитлосан с сыновьями и слугами) покинула столичную область Осетии и переселилась в горную часть Осетии – Туалгом (Двалети грузинских летописей). Туальцы приняли их, но когда Ростом обнаружил намерение стать царём (правителем) в Туалгоме, горцы-осетины это притязание отвергли и вынудили Ростома покинуть Туалгом, и он с братьями перебрался в Ксанское ущелье. Здесь он стал правителем, а позже этот род распространил свою власть и на Арагвское ущелье и некоторые другие земли вплоть до города Гори, и принял наименование Эристави (от грузинского «эристави» - «правитель»), войдя в высший круг грузинской знати. По осетинскому преданию они были из фамилии Сидамоновых – одной из пяти главных осетинских фамилий. Став частью грузинской элиты, «тогда (в 1407 г. - Авт.) назвались потомки Сидамона Сидамон-Эриставами», - пишет об этом в своем генеалогическом списке грузинских княжеских родов царевич Иоанн в 1799 г.173. Эристави поколение за поколением рассматривали Туалгом-Двалетию как свою «законную» вотчину и пытались её захватить. Позже эти попытки начали предпринимать также и представители грузинского рода Мачабели (подробнее об этом будет сказано ниже). На предгорных равнинах возле Цхинвала эти попытки имели частичный успех, хотя конечных целей так и не достигли. Что же касается горной части Южной Осетии, то здесь горцы, защищая свою свободу в условиях строя военно-родовой демократии, оказали поработителям упорное сопротивление и никогда не подчинялись чужому господству. Неоднократные военные вторжения грузинских властей не смогли сломить воли южных осетин к самостоятельному историческому развитию – наоборот, они вызывали резкую организованную ответную реакцию. После татаро-монгольского нашествия и разгрома Алании-Осетии, а затем татаро-монгольского удара по Грузии, отношения между двумя соседними народами обострились, актуализировалась и получила гипертрофированные размеры конфликтная составляющая. С одной стороны, грузинская феодальная (тавадская) верхушка сделала естественный вывод, что южные осетины, оказавшись без поддержки уничтоженной аланской государственности, не смогут удержать независимость от грузинского государства, и тогда, пожалуй, впервые отчётливо обозначилась установка на то, чтобы признать Главный Кавказский хребет естественной северной границей Картли. С другой стороны, приток значительного количества спасающихся от уничтожения татаро-монголами соплеменников с северокавказских равнин вызвал сильное демографическое давление внутри югоосетинских общин, с неизбежностью векторизовавшееся на картлийскую равнину. Здесь следует подчеркнуть, что группой грузинских историков утверждалось мнение о начале формирования осетинского населения южных склонов Главного Кавказского хребта именно с переселения второй половины XIII в. Между тем необходимо чётко различать миграционный поток из разоряемой Алании в горную Осетию (Туалию, Двалети грузинских источников) от переселений на Картлийскую равнину, не имевших характер вооружённых вторжений: напротив, мигранты гостеприимно принимались. По данному вопросу существует известный грузинский источник – анонимная грузинская летопись XIV в. «Жамтаагмцерели»174 («Хронограф»), в русскоязычных изданиях фигурирующая как «Столетняя летопись». Она охватывает период от 1207 г. (начало царствования Лаша Георгия IV) до 1317 г. Летопись сообщает, что «в Картли перешли преследуемые ханом Берка осетины – женщина удивительной красоты по имени Лимачав, которая привела с собой своих малолетних детей, родом Ахсарпакаиани (Ахсартаггата. – Авт.), первенца Пареджана и младшего Бакатара и много других тавадов. Они прошли воротами Дербентскими и прибыли к царю Давиду VII Улу. Царь с почётом принял их и направил к хану Хулагу. Хан также очень милостиво принял их и пожаловал им харадж (право взимания поземельного налога, что указывает на наделение прибывших землёй. – Авт.), назначил их своими соратниками и участниками военных походов и с тем отправил их обратно к царю. Царь же поселил одних из них в Калаки (Вахушти пишет Картли. – Авт.), других – в Дманиси и остальных – в Жинвани»175. Анализ летописи проведён Ю. С. Гаглойти176, который указал и причину этого массового переселения – столкновение в борьбе за власть хана Золотой Орды Берке с ильханским ханом Хулагу. Сражение между ними произошло в январе 1263 г. у Терека. Хулагу и поддерживающие его аланские войска потерпели поражение и вынуждены были через Дербент отступить. Отметим, что в летописи Пареджан именуется сыном царя алан-ясов-осетин-овсов. Переселенцы, таким образом, были размещены с расчётом на прикрытие важнейших направлений: в Арагвском ущелье, Южной Грузии и Шида Картли. В Картли осетинские военные дружины из переселенцев, как пишет об этом Ю. С. Гаглойти, «действуют не просто по согласованию с царским двором и эриставом (правителем) Картли, являвшейся основной этно-территориальной и имяобразующей единицей Восточногрузинского царства, но и как органическая часть регулярных сил Картлийского царства. Совершенно очевидно, что такой статус не мог быть придан не только каким-то насильственно вторгшимся в Картли силам, но даже силам, хоть в какой-то мере оппозиционным центральном власти или крупнейшим картлийским феодалам. Об этом, в частности, свидетельствует хотя бы факт передачи Горийской крепости осетинским мигрантам по совету и желанию картлийского эристава Григола Сурамели и его сына Бега»177. Информация о том, что Горийская крепость и сам город вместе с жителями были переданы осетинам, содержится в «Истории» Парсадана Горгиджанидзе, соответствующая часть которой была включена Р. Кикнадзе в подготовленную им к изданию «Столетнюю летопись». Отсюда ясно, что к туальским осетинам этот миграционный поток никакого отношения не имел, положив основу отнюдь не Южной Осетии, а осетинским поселениям в Каспском, Горийском, Хашурском и Боржомском районах Шида Картли. Ю. С. Гаглойти указывает, что к аналогичному выводу позднее пришёл и В. Н. Гамрекели. Заселение осетинами Картли-Кахети имело различные формы. Известные исследователи этого вопроса Г. Д. Тогошвили и И. Н. Цховребов по этому поводу подчёркивают: «Тот или иной феодал селил в своём имении безземельных или малоземельных осетин, которые становились его крепостными (вопрос о количестве крепостных-осетин неясен, но можно предположить, что их было социально ощутимое количество. - Авт.); осетины, в поисках лучшей доли, переселялись из имений одного феодала в имение другого (здесь имеется в виду переселение из югоосетинских имений в районы Грузии, например, в Кахети, где осетины были не только умелыми крестьянами, но и вооружённой силой, защищавшей Кахети от уничтожающих набегов соседних народов. - Авт.); купля – продажа осетин (из грузинских документов видно, что это было редким явлением. - Авт.); политика поощрения переселяющихся осетин, применяемая правящими кругами Картли и Кахетии»178. Исследователи обращают особое внимание на то, что «документы последнего десятилетия XVIII века сохранили сведения об организованном переселении больших групп осетин»179 не только из Южной, но и Северной Осетии. В Карталинии и Имеретии в XVI – XVIII вв. ряд осетинских семей и семейных групп поселились на правах азнауров и приняли грузинские фамилии, как, например, Батишвили, Рчеулишвили, Ломидзе, Эларишвили, Сресели, Шалмеликишвили, Годабрелидзе, Гомартели и др.; из княжеских фамилий – Павленишвили (разделяющиеся на фамилии Шиошвили, Теймуразишвили, Иванесшвили, Иорамисшвили и др.), Херхеулидзе (тоже с появлением фамилий Давитишвили, Гиоргишвили, Джамаспашвили, Закариашвили и др.), Туманишвили (часть – Мамакуниани) и т. д. Специального всеобъемлющего исследования грузинских фамилий осетинского происхождения до сих пор не предпринималось, но перечень их огромен180 (известный российский современный певец эстрады Н. Меладзе, например, тоже из огрузинившихся осетин). Та же часть миграционной волны, которая вела профессионально-военный образ жизни, занялась привычным делом военных набегов-походов («балц»), вовлекая в свои отряды и пассионарную молодёжь из земледельческих и скотоводческих семей. Грузинские общины начали испытывать растущую силовую экспансию из Осетии. Этот период остался в историографии и в народном фольклоре грузин под названием «осианоба» или «овсоба» - «осетинщина». Заметим, что в творчестве основоположника осетинской литературы Коста Хетагурова есть произведение, посвящённое этой теме. Оно так и называется – «Особа». «Отец мой, - пишет К. Хетагуров, - скончавшийся в 1892 году 82-летним стариком, был живым свидетелем последней эпохи того невозвратного прошлого в истории Осетии, которое несёт название особа»181. Автор указывает, что «даже самые могущественные из осетинских царей не предъявляли никаких прав на» Нарскую котловину – центральную (горную) Осетию, жители которой имели особо тесные отношения с южными осетинами182. Отдавая себе отчёт в деликатности темы, автор в основном сосредоточивается на этнографическом описании тогдашнего быта осетин, сравнительно редко касаясь непосредственно проблемы особа. Он подчёркивал: «Убить и умереть для осетина времён особа были синонимы; убивая сегодня, он знал, что сам тоже будет убит, если не завтра, то послезавтра или через неделю. Прежде чем оплакивать убитого, осетины оплакивают убийцу»183. Следует отметить, что «во время особа ограбление осетина осетином даже не было предусмотрено обычным правом. Но делать набеги за перевалы и грабить инородцев ставилось в заслугу»184. При особом доверии хозяин дома (сакли) может показать гостю разные ценности, доставшиеся «после набега на владения какого-нибудь грузинского князя»185. В социальной стратификации общества имелся немногочисленный слой совершенно бесправных людей – купленный, похищенный либо «взятый в плен во время набега в какое-нибудь отдалённое ущелье, всегда иной национальности, этот несчастный (…) делался жертвой полнейшего произвола своих хозяев, это был безусловный раб, которого можно продать, купить, убить и помиловать»186. К. Хетагуров отмечает, что «есть, впрочем, в Осетии местности, где (таких рабов. - Авт.) называли «гурдзиаг» - грузин»187. Имели место продажи грузинами провинившихся соплеменников осетинам. Так, например, когда грузинский царь Вахтанг VI в 1719 г. вернул себе потерянный было трон, он казнил некоторых из своих противников, а «Баграта Цицишвили, Пешанга Палавандишвили, Джамаспи Херхеулидзе, Папуну Ревазишвили, Платона Вешапидзе, спас их от смерти каталикоз и распродали в Осети, как коз»188. Редкие упоминания о работорговле имеются и в периодической печати. Н. С. Мансуров, например, в 1892 г. писал: «К зависимым же сословиям принадлежали кавдасарды и гурзиаки (грузины, - Авт.), из которых последние, как безусловно бесправные рабы или холопы, не имели права на земельную собственность и могли быть каждую минуту проданы своими патронами»189. При этом он сообщает, что за особые услуги некоторые гурзиаки, т. е. грузины, «получили полнейшую свободу и делались независимыми»190. Из грузинских интеллектуалов развёрнутое исследование проблемы «особа» предпринял Вахтанг Итонишвили. Учёный констатирует, что по причине «одностороннего подхода к этому вопросу, крайне жёсткой цензуры и конформистской позиции части грузинских учёных «отечественная» наука долгое время обходила молчанием такую мрачную страницу многовековой истории Грузии, какой является «осианоба» (в буквальном переводе «осетинщина»)»191. Исследователь с нескрываемым раздражением пишет: «…Весьма симптоматичен факт превращения в наипопулярнейшего персонажа фольклора осетин, наследников ас-алан, Ос-Багатара (или Багатар-Оса), «прославившегося» именно разорением и грабежом Картли, и причисление его к величайшим национальным героям осетинского народа. Исходя из вышесказанного, вполне возможно допустить возникновение термина «осианоба» // «овсоба» («осетинщина») или же создание благоприятной почвы для подобной номинации уже в ту ещё невиданную по своей продолжительности эпоху «вражды» ас-алан и грузин (XIII – XIV вв.), которую для должной наглядности, наверное, резонно условно назвать АС-АЛАНСКИМ (ИЛИ АЛАНО-ОСЕТИНСКИМ) ЭТАПОМ «ОСЕТИНЩИНЫ»»192. В последующее время, по мысли автора, «после XIV века предпочтительнее говорить об ИРОНСКОМ (ИЛИ ОС-ИРОНСКОМ) этапе «осетинщины», который с начала XVII столетия … быстро «набирает силу» и по своим масштабам и остроте с самого начала превосходит предшествующий ему так называемый алано-осетинский (или ас-аланский) период «осетинщины»»193. С точки зрения грузинского патриотизма, понятного и объяснимого сочувствия картлийцам, т. е. грузинам, которых действительно «разорял и грабил» Ос-Багатар, можно понять недоумение, переходящее в негодование, Вахтанга Итонишвили. Однако старший научный сотрудник Института истории и этнографии им. академика Иванэ Джавахишвили АН Грузии В. Итонишвили как кандидат исторических наук, специалист высокого класса академического института, должен знать, что в истории практически каждого народа (грузины и осетины, конечно же, не исключение) были цари, короли, императоры, полководцы и т. д., которые, к сожалению, очень часто воевали с соседними и другими народами, разоряли и грабили их. Сказано об этом не для оправдания войн, грабежей и разорений, а в порядке констатации бесспорного исторического факта. Наполеон или Александр Македонский активно воевали с другими народами и государствами, разоряли и грабили десятки народов и государств, сжигали цветущие города и сёла. Однако сегодня пока не пришла никому в голову идея возмущаться фактом превращения великих полководцев в «популярнейших персонажей» не только фольклора, но и писаной истории Франции и Македонии. В. Итонишвили, как профессиональный историк, не может не знать и о том, что целый ряд грузинских царей и полководцев вели войны с соседними народами, разоряли и грабили их. Имена этих царей и полководцев в грузинском фольклоре занимают видное место. Они тоже являются весьма популярными персонажами в фольклоре и истории Грузии. Однако это другая сторона проблемы фольклорных и исторических (реальных) героев грузин и осетин. Обращаем внимание на то, что В. Итонишвили отвергает определение некоторых специалистов периода особа как «времени владычества осетин в Грузии», утверждая, что это «является явной гиперболизацией осетинщины и возведение её в ранг таких явлений, какими были в своё время владычество арабов (грузинское «араба»), турок («туркоба»), кызылбашей («кызылбашоба»)»194. Другими словами, считается возможным признавать имевшее место в различные периоды истории Грузии господство персов, греков, арабов, турок над грузинами. Однако никак, ни в какое время, ни при каких обстоятельствах «нельзя допускать» господства алан-осетин над грузинами. Любопытно отметить, что грузинские авторы, как и грузинские источники, сообщают несколько иную точку зрения по этому вопросу. Так, например, по сообщениям старейших информаторов, «в наше время была страшная овсоба, ночью и носа высунуть нельзя было»195, а в фольклоре грузин-мтиульцев цикл осетинщины «весьма впечатляет»196. Характерно выглядит в этом плане начало статьи известного грузинского публициста середины XIX в. И. Б. Беридзе: «Ещё свежо у многих воспоминание о том времени, когда одно простое слово «оси» - осетин наводило страх на мирных обитателей Карталинии, страх, заставлявший их укрываться в домах, ограждать свою собственность от тайных набегов и принимать меры к обороне. Тогда осетин играл в верхней Карталинии ту же роль, какую хищные лезгины всегда играли в Кахетии. Осетины Джавского и сопредельных ущелий нападали бывало на бедных поселян Карталинии, примыкающей к их неприступным в прежнее время горам, грабили, даже убивали в случае сопротивления и, возвращаясь в горы с отнятым скотом и имуществом, при криках и песнях, делили добычу между собой»197. В. Итонишвили считает, что «специфику осетинщины («осианоба» // «особа») определяет и то обстоятельство, что имевшее довольно ограниченный радиус действия осетино-грузинское противостояние, как правило, было лишено этноконфессиональной подкладки, в результате чего сознание большей части грузин оказалось почти полностью застрахованным от видения даже в осетине-насильнике ВРАГА, что, вероятно, и помешало нам, в основном, назвать это явление соответствующим ему именем»198. Грузинского исследователя можно понять: делать из осетин врагов, конечно, было бы легче, если бы они не были христианами. При этом грузинский исследователь, что весьма характерно, как подчёркивалось выше, старательно избегает упоминания завоевательно-карательных экспедиций в Осетию во второй половине XIV в. со стороны Ксанских эриставов, походы царя Георгия V Блистательного, в начале XV в. царя Георгия VII, в первой половине XVII в. Георгия Саакадзе, шаха Аббаса в начале XVII в. и Вахтанга V Шахнаваза в середине века, царя Вахтанга VI в начале XVIII в. и царя Ираклия в середине XVIII века и др. Другое дело, что все эти разорения и грабежи так и не достигли своей конечной цели: осетины не подчинились. Продвижение России на Кавказ в XVIII в. создало новую историческую и политическую реальность в жизни осетин. Осетия присоединилась к России во второй половине XVIII в. Царь Кахетии (с 1744 г.) и Картли-Кахетинского царства (с 1762 г.) Ираклий II199 по праву занимает выдающееся место в истории Грузии. Он был дальновидным и мудрым государственным деятелем грузинского народа XVIII в. Его внутренняя политика была направлена на поднятие производительных сил Картли-Кахетинского царства. Особое внимание он обращал на положение деревни, заселение пустующих районов, на ограничение произвола феодалов нормами закона. Ираклий II прекрасно понимал складывающиеся политические реалии, и урегулирование отношений с южными осетинами считал весьма важным делом, предпринимая для этого такие мероприятия, как придание им разряда казённых крестьян. В январе 1778 г. он издал приказ, где было сказано: «Ксани и Лиахви мы объявили казёнными. К вам никто никакого дела не будет иметь. (…) Мы пишем под клятвой, что из Ксани и Лиахви ни одного двора никому не дадим. На этот счёт будьте вполне спокойны»200. Уже в следующем, 1779 г., в разряд казённых (сахасо) жителей были переведены и крестьяне селений Малой Лиахви, Потниси, Шудиси, Чипрани и Тлиа (названия даются в грузинском написании). В приказе Ираклия II говорилось: «Милостью божьею мы, Иесиан-Давитиан-Соломониан-Панкратован, царь картвелов, и царь кахетинцев и державный владетель Казаха, Борчало и Шамшадина, Ираклий II (…) эту твёрдую и неотменную милость и клятвенную грамоту дали вам, всем дворянам, служилым людям, слугам, крестьянам и осетинам ущелья Малой Лиахви, а также жителям Хвидиси и осетинам Потниси, тлийцам и чипранцам (…) мы вас перевели в разряд сахасо и теперь мы на это вам эту грамоту дали в надежде на бога. Пусть бог будет вашим поручителем в том, что мы из вас ни одного дыма никому не отдадим. Вы будьте уверены, что вас не отдадим никому из рода Эриставов.(…) Клянёмся именем нашего отца, что ни мы, ни наши сыновья не выдадут вас, но если кто-нибудь из наших сыновей или внуков сделает это, то он пусть будет проклят отцом, как Ной проклял сына своего Хама»201. Следует отметить, что по официальным данным Российской Империи на 1830 г. «народонаселение Отдельной Осетии и принадлежащей к Горийскому уезду, по собранным на месте сведениям, простирается до 2000 дымов, в которых число душ обоего пола должно положить не менее 26 000»202. Посемейные списки 1886 г. по 4 уездам Грузии дают 75 180 душ. Данные первой всеобщей переписи Российской империи 1897 г. дают 68 446 душ, что меньше на 9%. По мнению известного исследователя истории Кавказа первой половины XX в. Г. Ф. Чурсина, «уменьшение это объясняется выселением части осетин из бесплодных горных ущелий в более благоприятные для хозяйства местности (Кахетия и др.)»203. Картли-Кахетинское царство во главе с Ираклием II, как известно, заключило с Россией Георгиевский трактат 1783 г. (режим протектората). Согласно Георгиевскому трактату204 Ираклий II отрёкся от вассальной зависимости от Персии (Ирана), отличавшейся наибольшей агрессивностью в отношении грузин, которые находились почти на грани физического уничтожения. Царь Картли и Кахетии обязался за себя и за своих преемников не признавать над собой иной власти, кроме власти русских императоров. Для удобства грузино-российских сношений в Петербурге находился грузинский министр, а в Тбилиси (Тифлисе) – русский министр или резидент. Ираклий II обязывался без предварительного сношения с русским министром не вступать ни в какие сношения с «окрестными властями»205. Георгиевский трактат сыграл выдающуюся роль в спасении грузинского народа, в сохранении целостности владений Ираклия II, защите разрозненных грузинских земель от иноземных захватчиков. Так, например, по условиям трактата, т. е. международного договора, Екатерина II «ручалась за целостность владений Ираклия II» и считала врагов Картли-Кахетинского царства «своими собственными врагами»206, а грузинским подданным предоставлялись одинаковые с русскими права торговать, передвигаться и селиться на территории России. Кроме того, католикос оставался во главе грузинской епархии с правами архиерея 1-го класса. Важно также подчеркнуть, что русское правительство обязалось содержать на территории Картли и Кахетии два батальона пехоты при 4 пушках. В случае войны Петербург обещал увеличить число своих войск. В Петербурге настоятельно советовали Ираклию II и его ближайшему окружению сохранять единство грузин, всячески избегать междоусобной розни, борьбы грузинских феодалов друг с другом. Необходимо было в первую очередь наладить натянутые отношения Картли-Кахетии с Имеретинским царством207 и его царём Соломоном I208. В 1801 г. Имеретинское царство вошло в состав Российской империи (издание Манифеста Александра 1 – «полное и безусловное слияние Картло-Кахетии с Российской империей»209), и, таким образом, грузины были спасены от неминуемого порабощения и гибели со стороны мусульманских завоевателей. Обращаем особое внимание на то, что сокращение населения Картли-Кахетии на то время достигло катастрофической черты в 35000 человек210 (примерно столько же избирателей было зарегистрировано в Республике Южная Осетия на парламентских выборах 2003 г.). В настоящее время, выполняя антироссийский политический заказ, грузинские историки показывают Россию как завоевательницу Грузии, но на самом деле это было спасением разрозненной погибающей страны. Один из самых выдающихся интеллектуалов Грузии конца XIX – начала XX вв., талантливый писатель И. Г. Чавчавадзе по этому поводу писал: «С этого памятного дня Грузия обрела покой. Покровительство единоверного великого народа рассеяло вечный страх перед неумолимыми врагами. Успокоилась давно уже не видевшая покоя усталая страна, отдохнула от разорения и опустошения, от вечных войн и борьбы»211. К этой объективной, на наш взгляд, оценке социально-политического положения Грузии трудно что-либо добавить. Враг в действительности был неумолим. «В 1795 году персидский шах Ага-Мухаммед-хан, - подчёркивает профессор-кавказовед М. М. Блиев, - недовольный тем, что Ираклий II не явился на его коронацию и тем выразил свою независимость, подвёл войска к Тифлису. Сюда, к Тифлису, шахские войска пригоняли мирное население, которое специальные отряды подвергали геноциду. Так, за несколько дней было уничтожено более 80 тысяч грузин. В Тифлисе к мосту через Куру был выставлен образ Святой Марии. Сюда согнали более трёх тысяч мужчин. Обнажив их, шах приказал каждому подходить к образу Святой Марии и имитировать половой акт. Отказывавшихся выполнить волю шаха с отрубленной головой бросали в реку. Массы грузинского населения покидали Грузию. Беженцев вылавливали и тут же с ними расправлялись. Во всём этом вместе с персидскими отрядами участвовали также многие грузинские тавады, демонстрировавшие свою покорность шаху»212. Преемник Ага-Мухаммед-хана Фетх-Али-хан продолжил геноцид грузин с намерением стереть этот народ с лица земли. В это тяжёлое для грузин время на помощь единоверной стране Россия тогда направила три военных отряда, и вместе с ними за грузин выступил осетинский отряд. В Крцанисской битве с персами осетинский отряд отличился, а один из осетин – Туаури Ора (со своим многочисленным семейством) – за боевые заслуги получил тарханство (освобождение от всяких повинностей)213. Царская администрация прилагала усилия к тому, чтобы нормализовать отношения грузинских властей и осетинских обществ Южной Осетии. Южные осетины получили возможность отстаивать свои права не только силой оружия, но и в судебных инстанциях Российской империи, что само по себе было редким для Кавказа проявлением высокого уровня политико-правовой борьбы. Для пресечения посягательств со стороны грузинских князей Мачабели и Эристави южные осетины указом Николая 1 от 8 июня 1852 г. были переведены в разряд казённых, т.е. государственных крестьян. А 12 сентября 1852 г. Правительствующий Сенат подтвердил отказ грузинским князьям в домогательстве о признании крепостного права над осетинами214. Были произведены также важные административно-территориальные мероприятия. В 1842 г. из горских народов были образованы Тушино-Пшаво-Хевсурский, Горский и Осетинский округа, из них южные районы Осетии вошли в Горский и Осетинский, а в 1859 г. главнокомандующий и наместник Кавказа А. И. Барятинский, как указывалось выше, вывел из состава Осетинского округа Нарский участок, а также вывел из Горского округа юго-восточную часть Осетии и в качестве Осетинского участка передал в Осетинский округ Горийского уезда. Таким образом, за исключением небольшой территории на юго-западе, входившей в Рачинский уезд, Южная Осетия административно консолидировалась. Надо отдать должное царской власти на Кавказе – она понимала ненадёжность грузинской политической элиты и рассматривала Осетинский округ как средство влияния на Грузию. Конечно, «царизм не желал, чтобы южные осетины полностью растворились в грузинском народе, на всякий случай Южную Осетию хотели сохранить как своеобразный плацдарм, с которого также можно было бы давить на строптивых грузинских правителей»215. Вместе с тем русские наместники, уступая настойчивым требованиям грузинских феодалов-тавадов, не раз направляли русские воинские контингенты в составе грузинских отрядов для наказания южных осетин, отказывающихся платить подати и не признающих грузинское господство. В первой половине XIX в. крестьяне Южной Осетии бунтовали против произвола грузинских князей-тавадов почти ежегодно, и столь же часто карательные экспедиции направлялись в осетинские сёла. Так, например, в 1802 г. для усмирения южных осетин была направлена экспедиция подполковника Симоновича, который привёл к присяге основные горские общества216. Это был тот год, когда грузинские тавады объединились вокруг царевича Юлона и повели антироссийскую политическую интригу, ставя целью сближение с Фетх-Али-ханом, тогдашним персидским правителем. Причина столь нелогичного, на первый взгляд (после недавно пережитого от персов истребления) поведения вскрыта, в частности, в исследовании М. Блиева: «Несмотря на принадлежность России и Грузии к одной и той же религиозной конфессии, в грузинском феодальном обществе господствовавшей идеологией являлся восточный деспотизм. Он представлял собой не только следствие длительного процесса формирования восточногрузинского общества в составе шахской Персии, но и одинаковой с Персией социальной организации феодализма; как и в Персии, в Грузии сохранялся общинный быт, при котором феодальная собственность на землю создавалась не благодаря внутреннему социальному генезису, а посредством наделения отдельной семьи, рода во временное пользование землёй. Подобная модель феодализма порождала тиранию – как глубоко консервативную форму государственности и идеологических установок. В довольно короткое время, какое Грузия находилась в составе России, обнаружилось несходство грузинского общества с православно-духовным миром России и набирала силу ностальгическая тяга тавадов к идеологическим ценностям, присущим восточному деспотизму»217. Здесь необходимо подчеркнуть важнейший для нашего исследования вывод: борьба осетинских общин против поработительских поползновений грузинских тавадов представляла собой столкновение не только и, видимо, не столько непосредственно экономических интересов сторон в конфликте, сколько |
Похожие:
 | Первые две "Астрология: суеверие или наука?" и "Астрология о браке и совместимости" уже стали библиографической редкостью и вошли... |  | Украины организаторы проекта обобщили богатый исследовательский материал известных учёных, краеведов, авторов книг, статей, учебных... |
| Ссср и эмигрантов. Дается подробное описание формирования и боевого пути бригады Каминского, 1-й рна хольмстона-Смысловского, 14-й... | | Сборник рассчитан на широкий круг специалистов (биоэнергетиков, информациологов, космоэнергетов) и читателей |
| Пруссии и ее национальных интересов. Но эта позиция Ф. Меринга делает книгу еще более увлекательной, захватывающей. Она рассчитана... | | Еще около 2,5 тыс читателей скачали книгу из десятка других Интернет-библиотек, где она стихийно появилась по инициативе их владельцев.... |
| Книга рассчитана на историков и филологов-неоэллинистов, специалистов в области национальных отношений, а также всех интересующихся... | | Охватывает широкий круг материалов, которые могут быть разбиты на следующие группы |
| Книга предназначена в первую очередь для представителей класса законотворчества, сотрудников правоохранительных органов, следователей,... | | Книга написана живым языком и будет интересна широкому кругу читателей, в первую очередь, студентам и учащимся старших классов. Книга... |