Акки и аккинцы в XVI-XVIII веках
Скачать 3.52 Mb.
|
| § 3. СОЦИАЛЬНАЯ БОРЬБА В АККИ В XVI—XVIII ВЕКАХ Процесс усиления эксплуатации местного населения и сословная неравноправность различных категорий вызывали недовольство и протест против социальных верхов аккинского общества. Одним из первых признаков проявлеения социальной борьбы в Акки, зафиксированных русскими источниками, является известие о том, что «Ших-мурзе от шевкальского и от горских людей теснота великая, что они переседают его ко всем дорогам и хотят убить»5. Данное свидетельство и последующее убийство главаря Акки Шиха Окоцкого вряд ли можно объяснить только его откровенно прорусской ориентацией, без учета нараставших социальных неурядиц в аккинском обществе в конце XVI — начале XVII в. Документальные источники конца XVI — начала XVII в. показывают, что в аккинском обществе были силы, выступавшие против Шиха, в результате чего сам Ших был убит, а часть его сторонников и подданных ушла в Терки6. Об острых социальных конфликтах в горных вайнахских обществах в первой половине XVII в. сообщают и русские источника, отмечая: «ныне в горах учинилась смута»; посольствам ехать нельзя, т. к. «в горах междоусобная брань велика и вам за посмех погибнуть»1. Т. А. Исаева, исследовавшая социальные отношения в вайнахских обществах периода позднего средневековья, предполагала, что эти сведения «отражают одну из волн антифеодаального движения в Чечено-Ингушетии»2. Социальный статус ушедших в Терский город аккинцев после убийства Шиха Окоцкого в документах не определен, однако можно предположить, что среди них были в основном холопы и работные люди, а также часть зажиточных узденей. Одна из причин ухода части аккинцев в Терский город, как объясняли сами аккинцы, коренилась в преследовании Шиха и его сторонников со стороны других феодальных владетелей, под которыми можно видеть и своих представителей, и «горских», в частности, «шевкальских», феодалов3; здесь больше можно говорить о борьбе за власть. Могли они преследоваться и своими соплеменниками, выступавшими против русской ориентации Шиха Окоцкого и его сторонников. Нельзя в то же время отрицать и того, что аккинцы, пополнившие ряды своих соплеменников в Терском городе, искали и «лучшей доли». Известно, что беглецов в русских крепостях, при условии принятия христианства, принимали на службу, зачисляли на казенное довольствие, «а со временем им даже присваивали чины, разрешали поселяться отдельными кварталами и даже слободами под защитой царских гарнизонов»4. Свидетельством подобной политики царизма являлось возникновение Черкасской, Окоцкой и Новокрещенной слобод. Вероятнее всего, зная об этих привилегиях и не испытывая дальнейшую судьбу, часть аккинцев после смерти своего владельца, «покиня свои домы и живот весь пометав, з женами своими з детьми из Окоцкие землицы утекли душею да телом и прибегли... в Терской город... на житье на век»5. Можно полагать, что аккинцы привилегии получили и только под угрозой их потери решили «подать голос». Только через два десятилетия после прихода в Терский город они обратились к царю, жалуясь, что их передали в подчинение кабардинского князя Сунчалея Черкасского, который стал их нещадно эксплуатировать. Если такое положение будет сохраняться, то аккинцам ничего не остается, как «покиня свои домы и жен и детей и вес живот свой, брестя розно»1. Одинаковая формулировка в обоих случаях («покиня домы свои» и т. д.) и убеждает нас в том, что истинной причиной прихода их в Терский город являлись привилегии. В дополнение к своей жалобе, аккинцы, жители Терков, предъявляют администрации и правительству нечто вроде ультиматума: если они не будут изъяты из-под власти Сунчалея, то остальные горцы перестанут приходить в Терки; а от «Сунчалея всем разогнанным быти»2. Однако царское правительство, верное своей классовой политике, ответило: «велено их Сююнчалею ведати...»3. В результате внутренней борьбы и под давлением дагестанских феодалов, в первой половине XVII в. в Терки прибывают некоторые окоцкие владельцы. В 1620—1621 гг. в Терский город пришел аккинский владелец Бийтемир Кохостров с четырьмя семьями своих подданных4. В 1638 г. для принятия подданства в Терский город вместе с дагестанскими феодалами прибыл и аккинский феодал Казанбий-мурза Кохостров (Костров)5. К этому времени в Терках уже находились Албирь и Чепан-мурза Кохостровы; последний в 1645 г. был пожалован царской грамотой владетельством над частью окочан Терского города6. После 1645 г. в официальных документах не появляется сведений об аккинских князьях, мурзах и владельцах, что, вероятно, объясняется как результатом борьбы между владельцами Акки и Дагестана, так и в большей степени внутрисоциальной борьбой в аккинском обществе, развернувшейся в этот период и продолжавшейся вплоть до конца следующего, XVIII столетия. Материал местной исторической хроники «Основа происхождения аккинцев» («Рукопись Ибрагимова-Магомедова») также подтверждает отсутствие данных в русских источниках о наличии владельческих слоев среди аккинцев. В то же время он свидетельствует о неправомерности мнения относительно подчинения местных (аккинских) обществ власти дагестанских владельцев, а подает обратный пример. «Рукопись Ибрагимова-Магомедова» свидетельствует, что в ответ на убийство аккинского предводителя Маадия, который, вероятнее всего, являлся избранным старшиной, на одной из горных вершин близ аккинского селения Ширча-Юрт были убиты 7 князей и 16 влиятельных узденей из числа дагестанских феодалов1. Невозможно требовать от составителей хроники данных социального характера, хотя под данным событием можно видеть отражение борьбы аккинцев против территориальных притязаний дагестанских феодалов. Сопоставление же известий русских источников и сведений из «Рукописи» позволяет сделать вывод о том, что ко второй половине XVII века среди аккинцев князей и мурз уже не осталось, а оставшиеся в живых вынуждены были бежать в Терский город, под защиту царских гарнизонов. Вполне правомерны, на наш взгляд, предположения исследователей, которые считают, что феодальные отношения среди вайнахских обществ были в значительной мере ослаблены еще на протяжении XVI—XVII вв. широкими антифеодальными движениями, обусловленными назревшим конфликтом между молодыми производительными силами и сдерживашими их феодальнородовыми отношениями2. По мнению исследователей нашего времени, «в результате мощной антифеодальной борьбы, охватившей в XVII веке почти все народы Северного Кавказа, феодализму в Чечено-Ингушетии был нанесен сильный удар» чем и объясняется последующая слабость феодальной прослойки у чеченцев и ингушей, по сравнению с соседними народами3. Данное высказывание в полной мере может быть отнесено и к Акки, население которой одним из первых среди вайнахских обществ избавилось от власти князей и мурз ко второй половине XVII века. Характерной особенностью крестьянских выступлений XVI — XVII вв. считается то, что они проходили преимущественно под руководством общинной знати; борьба же местных сельских обществ против «своих» феодалов вплотную переплеталась с борьбой против соседних владельцев. «Причем сельские общины, объединившись в союзы, благодаря упорной и самоотверженной. борьбе сумели сохранить свою независимость»4. Процесс образования «вольных обществ» или «союзов сельских общин», затронувший в конце XVII—XVIII вв. почти все народы Северного Кавказа, имел отношение и к вайнахским обществам. Именно в ходе антифеодальной борьбы второй половины XVII в. и борьбы против соседних феодалов и сложились «вольные общества» Акки. Естественно, начало периода господства самоуправления сельских общин вовсе не означало полной ликвидации феодальных отношений: они как бы «загонялись внутрь», приобретая новые, более завуалированные формы. Форма и границы аккинских сельских общин и их союзов, по-видимому, совпадали с основными группами населения Акки или так называемыми «землями», как, например, Шарой-Мохк /общество Шарой/, Кхархой-Мохк, состоявший из двух земель — союза общин ГIочкъар и Къоцой, и др. Внутренее устройство аккинских «вольных обществ» пока еще не до конца изучено, однако можно согласиться с тем, что оно мало чем отличалось или было в общих чертах сходно с устройством «вольных обществ» Дагестана, в частности аварских1. Из имеющихся полевых материалов можно составить приблизительную схему устройства аккинских сельских общин в XVII—XVIII вв. Каждый тайп избирал членов совета селения, решавшего общесельские проблемы. Несколько селений объединялись в союз или «вольное общество», во главе которого стоял общий совет союза — «кхиэл» («кхел, кхиел»). Все союзы сельских общин образовывали два крупных «вольных общества» — Пхьарчхой и ГIачалкъой, во главе которых также стоял общий совет. Известно, что в XVIII — начале XIX в. общие советы жителей Акки проводились на одной из горных вершин близ селения Ширча-Юрт; иногда сборы происходили в районе между селениями Бони-Эвла и Бони-Юрт и в других местах. В числе вопросов, обсуждавшихся на общеаккинских советах, были вопросы землепользования, взаимоотношений между различными обществами и другими вайнахскими обществами, а также вопросы борьбы против соседних владетелей, покушавшихся на территориальную целостность Акки и независимость ее жителей, и против действий царской администрации на Тереке. Усиление социальной борьбы на Северо-Восточном Кавказе происходит с начала XVIII века, когда в Чечне начинается первое крестьянское выступление против царской администрации и усиления налогового гнета. После поражения Астраханского восстания 1705—1706 гг. мощное народное движение захлестнуло Дон, Украину и Поволжье. К нему относится и восстание башкир в 1705—1711 гг.2. Весть о недовольстве крестьянских масс усилила брожение среди народов России и пограничных с Россией районов, вызвала возмущение как эксплуатацией со стороны местных социальных верхов, так и действиями царских властей. Так, одним из факторов, вызвавших возмущение вайнахов — жителей Терского города было то, что окочане должны были в обязательном порядке платить пошлины за товары и изделия, вывозимые ими на продажу в вайнахские общества1. В 1707 г. один из активных участников башкирского восстания, уфимский феодал Мурат Кучуков «явился в горских народах, которые близ Терка, называются чеченцы, мичкисы, аксайцы», как об этом доносил 20 марта 1708 г. астраханский воевода П. М. Апраксин Петру I, и стал возмущать местное население против царизма и своих владельцев2. Основную часть восставших составляли окочане, поддержанные мичкисцами, аксайцами, а также кумыкским населением, казаками-раскольниками с Кубани и др.3. Два терских окочанина, ездившие в Чечню с беглым черкасским узденем Лузаном для продажи рыбы, ознакомили восставших с обстановкой в Терках и его обороноспособностью и призвали их идти «на Терек войною». Восставшие в феврале 1708 г. в количестве 1600 человек неоднократно пытались взять Терки; однако при помощи 1200 солдат царской армии, а также наемников из числа «татар юртовских» и «астраханских» и отряда в 8000 человек калмыцкого хана Аюки, восставшие были разгромлены и вынуждены отойти; Мурат Кучуков был схвачен в плен4. О дальнейшей судьбе участников восстания нет сведений, однако несомненно, что восстание горских масс 1708 г. было частью крупных выступлений в различных районах России того периода. Видимо, подавлением восстания 1708 г. выступления вайнахских народных масс не закончились, т. к. в течение 1718— 1722 гг. царскому правительству пришлось отправить, по крайней мере экспедиции против вайнахов с целью «привести их в российское подданство»5: фактически, ставилась цель подчинить вайнахов царской власти или же местным феодальным кругам в лице как своих владельцев, так и соседних. Результатом этих походов было сожжение множества поселений вайнахов в плоскостной зоне Акки; местному населению на время пришлось принять российское подданство6. Следующее выступление аккинцев совместно с населением плоскостной части Чечни и частью кумыков произошло в 1732 году, когда жители сел Эндери и Чечень открыто стали выражать недовольство царской администрацией, поддерживавшей местные социальные верхи. Восставшие стали собираться из равнинных селений Терско-Сулакского междуречья и деревни Чечень и открыто угрожать нападением на царские укрепления. Комендант крепости Святой Крест, генерал-майор граф Дуглас с отрядом войск из 1200 солдат и 500 казаков выступил против восставших, однако, подойдя к Эндери и получив ложные сведения о том, что восставшие разошлись, выслал против деревни Чечень «малый» отряд в 500 человек под командой полковника Коха, который в сражении был разбит восставшими1. В ходе движения крестьянских масс в 1757—1758 гг. в равнинной Чечне многие общества Северо-Восточного Кавказа выступили вместе с чеченцами. Этому движению посвящена специальная статья исследователя Я. З. Ахмадова2, поэтому мы не будем вдаваться в подробности. На помощь восставшим плоскостным чеченцам были призваны «чебуклинцы, чубутцы, андийцы... и отвседа мичкисцы», а также «из Аксайской и Исы-су деревень» и «из деревень Аух» и др.3. В результате откровенного предательства князя Расланбека Айдемирова, пришлые отряды были распущены, а в конце апреля 1758 г. царские войска штурмом овладели ущельем Хан-Кала и хлынули на Чеченскую равнину, уничтожая все подряд. Новый сбор восставших в мае не привел к крупным сражениям, т. к. инициативу с целью заключения мира взяли в свои руки представители верхушки и повстанцы постепенно разошлись4. Исследователи по-разному оценивают характер движения в Чечне в 1757—1758 гг., однако более правомерна, на наш взгляд, точка зрения, определяющая данное движение как антифеодальное и антиколониальное. В пользу этого мнения добавим и таксе суждение: в числе военных отрядов, подавлявших выступление 1757—1758 гг., были и «добровольцы» из кабардинских, кумыкских и других феодалов5, стремившиеся установить или вернуть свою власть над местными обществами и, естественно, выслужиться перед царским правительством. «За верную службу» северокавказские феодалы были поощрены: так, например, Указом государственной Коллегии иностранных дел за № 140 от 13 сентября 1759 г. кумыкский владелец, ранее закрепившийся в селении Костей, Алиша Хамзин был пожалован званием кумыкского воеводы и 500 руб1. Исследователями изучено достаточное количество материалов, характеризующих антифеодальное и антиколониальное движение вайнахов в 60-80-х гг. XVIII в. Процесс истребления и изгнания вайнахскими обществами своих и пришлых феодалов, борьба местного населения против действий царской администрации привели к широкому движению горцев Чечни и народов Северного Кавказа под предводительством шейха Мансура в 1785—91 гг2. Аккинцы, подвергавшиеся давлению как царской администрации, так и территориальным устремлениям дагестанских феодалов (при активной помощи царизма), не могли оставаться в стороне от борьбы за независимость. Материалы полевых изысканий позволяют показать основные тенденции развития процесса этой борьбы. В середине — второй половине XVIII в. отдельные конфликты, возникавшие между аккинскими обществами и кумыкскими феодалами из-за земли стали перерастать в вооруженную борьбу местного населения Акки против противников. Для ведения вооруженной борьбы против дагестанских феодалов и царских отрядов в отдельных аккинских землях стали создаваться боевые дружины во главе со своими предводителями. Так, боевые дружины обществ Шебарлой и ЧIонтой долгое время возглавлялись жителем селения ГIеза-Юрт Абду-Разаком /Iабдраьзкъа/. Имя его овеяно легендами, однако определенно можно сказать, что он со своими дружинами боролся против дагестанских феодалов в междуречье Сулака и Акташа. Руководителем боевых отрядов, сформированных из представителей гIачалкъоевских обществ Къоцой и ГIочкъар, называется аккинец по имени Абу-Тагир (Абу-ТIахIир). О нем известно меньше: его отряды действовали в основном в бассейне р. Аксай и в равнинных и предгорных районах севернее и северо-восточнее Качкалыковского хребта. Длительная борьба аккинских обществ против соседних и своих феодалов и социальных верхов на протяжении второй половины XVII—XVIII вв., а также ожесточенное сопротивление действиям царской администрации в Терско-Сулакском междуречье в течение XVIII в., истощали местное население, в результате чего оно к концу XVIII в. стояло фактически на грани полного физического исчезновения. Однако, борьба не прекращалась, и именно аккинцы одними из первых поддержали и активно включились в движение шейха Мансура (Ушурмы)1. Таким образом, изучение исторического прошлого аккинского общества в XVI—XVIII веках представляет нам неоднозначные процессы, происходившие в сфере социальных отношений. Одними из первых среди вайнахских обществ вступив на путь развития феодальных отношений, аккинцы первыми и избавились от власти своих феодалов, повели борьбу против притязаний соседей и царской администрации на господство в Терско-Сулакском междуречье, причем социальная борьба применительно к XVIII столетию вплотную переплеталась с борьбой за территориальную целостность Акки и независимость ее населения, о чем и будет идти речь в следующей, главе нашего исследования. |
Похожие:
 | Идеалы механистического естествознания становятся основой теории познания и методологии науки. Возникают философские учения о человеческой... | | Планирование соответствует программе и Федеральному государственному стандарту основного общего образования по истории и обеспечена... |
 | Керов Валерий Всеволодович, кандидат исторических наук, доцент Российского университета дружбы народов | | Предпосылки генезиса капиталистических отношений в Западной Европе в XVI-XVIII вв |
| Большая часть материала опубликована русскими и зарубежными учёными в XIX и XX веках и хранится в фондах Российской Национальной... | | Рабочая программа составлена на основе Примерной программы по истории для 5-9 классов (М.: Просвещение, 2010) и адаптирована к учебнику:... |
| Примерной программы основного общего образования по : авторской программы А. А. Данилова, В. А. Клоковой «История государства и народов... | | Киевская Русь. Социально-экономический строй. «Русская Правда». Политический строй. Внутренняя и внешняя политика. Принятие христианства... |
| Киевская Русь. Социально-экономический строй. «Русская Правда». Политический строй. Внутренняя и внешняя политика. Принятие христианства... | | Народные миграции и образование Российского государства (кон. XIV – сер. XVI в.) |